Много света, много тени: негативные сообщения и обнадеживающие отчеты – каково реальное состояние нашего климата?

Климатический стакан наполовину полон или по крайней мере наполовину пуст? Как совмещаются новости о катастрофических последствиях изменений климата с новостями об обнадеживающих результатах борьбы с изменением климата? Можем ли мы быть уверенными в достигнутом прогрессе, или он непропорционален серьезности ситуации? Вот что об этом рассказывает Die Zeit .

О чем говорят цифры и тенденции?

Диагноз для планеты Земля летом 2024 года, моментальный снимок: в Иране в конце июля произошло отключение электроэнергии, но не из-за коронавируса или протестов против режима — просто было слишком жарко: более 40 °С в Тегеране, почти 50 °С на востоке страны. Общественные учреждения оставались закрытыми. Это только эпизод? Нет, весь месяц был вторым жарким июлем за всю историю наблюдений в мире. Исключительный случай? Даже не так, поскольку за последние восемь лет было зафиксировано восемь самых высоких июльских температур на сегодняшний день. 17,16 °С была средняя глобальная температура 22 июля 2024, самого жаркого дня в новейшей истории Земли. А статистика за август будет опубликована через несколько дней...

Как и многие другие цифры из нагреваемого мира природы, упомянутые здесь вписываются в контекст исследования «Индикаторы глобального изменения климата», которое было обнародовано в начале лета: за последние десять лет температура Земли выросла быстрее, чем когда-либо, с тех пор как измерялась. От моментальных снимков до годовой статистики и ускорения тенденции последствия климатического кризиса являются моментальным напоминанием о том, что что-то обостряется.

В то же время, с такой же частотой появляются сообщения о прогрессе: о том, что в Германии еще никогда не было столько чистой электроэнергии, как в первой половине 2024 года; о том, что количество электромобилей в мире выросло на треть в 2023 году; о том, что выбросы CO₂ на доллар, произведенный во всем мире, уже не наполовину выше, чем на историческом пике. Кроме того, четверо из пяти участников крупнейшего международного опроса такого рода призвали прилагать больше усилий по защите климата. 86% даже хотят, чтобы их правительства отложили геополитические разногласия в сторону и работали вместе против этого кризиса.

Итак, какой смысл мы должны вкладывать во все эти цифры и тенденции?

У ребенка, рожденного в Германии сегодня, есть все шансы увидеть XXII век: по статистике, девочка, рожденная в 2024 году, проживет до 2107 года, а мальчик — до 2102 года. Сегодняшние взрослые будут определять, с какими климатическими катастрофами этим детям придется столкнуться к тому времени. Насколько оптимистичным, пессимистическим или даже отчаянным кажется их будущее, зависит от одного ключевого параметра: сколько CO₂ еще будет выброшено в атмосферу до того, как человечество станет климатически нейтральным. И нет ничего более решающего, чем то, что сейчас происходит в Китае , самой обитаемой стране мира после Индии и второй по величине экономике после Соединенных Штатов Америки.

Следующую формулу легко запомнить, хотя она несколько груба: из всех молекул CO₂, выпущенных в атмосферу в этом году, треть происходит из Китая, США ответственны за менее половины, а ЕС — за четверть.

Китай формирует ход глобальной кривой выбросов. Хотя она становится более пологой, на протяжении всего XXI века она устремлялась вверх. В этом и заключается вся трагедия примерного остаточного количества, которую подсчитали ученые: чтобы воздержаться от потепления на 2 °C с вероятностью 50 на 50, мир должен продолжать выбрасывать столько же, сколько сейчас, максимум 27 лет, а затем не больше. Если выбросы уменьшатся, то период, в течение которого должен быть достигнут нулевой отметки, продлится. Но мир все еще не хватает. Если бы защита климата оставалась на сегодняшнем уровне, в 2100 году, вероятно, было бы на 2,7 градуса теплее. Даже все последующие меры, объявленные к этому времени, привели бы к тому, что мир оказался бы далеко за пределами Парижской климатической цели — полный урон природы, катастрофических разрушений и человеческих страданий.

Пока это основание для чистого пессимизма. А уверенность? Ну, было бы невозможно изменить эту постоянно восходящую тенденцию против Китая, переломный момент неизбежен. На самом деле выбросы CO₂ там уже могут быть вне своего пика. Именно это прогнозировали эксперты Carbon Brief в начале лета. Многие цифры свидетельствуют в пользу изменения тенденции в Китае: аналитический центр Ember ожидает, что развитие возобновляемой энергетики в этой стране скоро опередит растущую потребность страны в электроэнергии. По данным Международного энергетического агентства, доля электроэнергии, производимой из угля, упадет уже в этом году. А китайский цементный бум последних лет тоже закончился (цемент настолько вреден, что вынесен в отдельную категорию в климатической статистике).

Четыре года назад президент Китая Си Цзиньпин объявил, что Китайская Народная Республика сократит свои общие выбросы до 2030 года. Сейчас это, очевидно, происходит быстрее. Тогда Си также сказал, что Китай достигнет "углеродной нейтральности к 2060 году". Если этого также удастся добиться быстрее, то гигантская страна приблизится к целям ЕС и США, желающим свести свои чистые выбросы к нулю к 2050 году. Народная Республика уже давно стала фабрикой энергетического перехода на планете, лидируя в производстве ветровых турбин и, прежде всего, солнечных панелей. В споре с Европой и Америкой по искажению рынка и карательным тарифам против китайской продукции часто не принимают во внимание то, что технологии, уменьшающие зависимость Китая от угля, нефти и газа, уже давно делают то же в массовом масштабе на Глобальном Юге.

Заинтересованность в разжигании кризиса

«Експоненціальне зростання сонячної енергетики змінить світ», — так прокоментував цьогорічне літнє сонцестояння британський Economist, провідний засіб масової інформації для капіталістів, а не ідеалістів. І справді, така ж динаміка спостерігається не лише в Китаї, а й у західних індустріальних країнах — передусім у США з їхнім 370-мільярдним пакетом заходів із захисту клімату. Її можна підсумувати такою формулою: дешевше, швидше, краще. Саме так американський інвестор у сфері зелених технологій, екологічний активіст і письменник Том Стаєр пояснює, «як ми переможемо у кліматичній війні».

Цей оптимізм, що підживлюється нинішнім імпульсом, легко створює враження, принаймні з економічного погляду, що декарбонізація буде вирішеним питанням. Однак існують і протилежні сили, зокрема, у вигляді нафтової промисловості.

З наближенням світового кліматичного саміту, який відбудеться в нафтовій державі Азербайджан, його роль неминуче знову обговорюватиметься. Зважаючи на рекордні обсяги видобутку та прибутки, Генеральний секретар ООН Антоніу Гутерріш засудив спекотне літо 2023 року.

«На кожен долар, витрачений індустрією викопного палива на буріння і розвідку, торік вона вклала лише чотири центи в чисту енергетику й уловлювання вуглецю», — сказав він.

Однак століття буде характеризуватися тим, чи компанії лише сповільнюються, чи також саботують. Це питання виникає, наприклад, у зв'язку з цьогорічною зустріччю нафтопромислових компаній у Х'юстоні (штат Техас). New York Times повідомляє, що Амін Насер, голова найбільшої у світі нафтовидобувної компанії Saudi Aramco, закликав «відкинути фантазії про поступову відмову від нафти й газу». Проте лише на тогорічному кліматичному саміті та після довгих зусиль світова спільнота принаймні погодилася на поетапну відмову від викопних джерел енергії. Боси викопного палива, з іншого боку, аплодували Насеру, за словами репортера «Таймс».

Організовані інтереси видобувної промисловості тісно переплітаються з інтересами держав, урядів і політичних партій. У нинішній президентській передвиборчій кампанії Дональда Трампа («Бури, крихітко, бури!») це стає особливо очевидним. Утім, це не унікальний випадок. Історик науки Наомі Орескес, яка десятиліттями досліджувала дезінформацію й індустріальну пропаганду, нещодавно попередила про цю індустрію: «Вона не піде на дно без бою і, якщо буде потрібно, потягне всіх нас за собою».

Кроме нарастающих последствий глобального потепления и ускорения темпов защиты климата, существует третье измерение, без которого трудно оценить положение дел в мире: возмутительная, но вполне реальная заинтересованность в разжигании кризиса. И нет, это касается не только других стран и не только ультраправых партий. К примеру, Карстен Линнеманн в течение многих лет принадлежал к группе обструкционистов защиты климата в немецком Бундестаге, которая была известна как «Бермудский треугольник энергетического перехода», как сообщает Die Klimaschmutzlobby. Линнеманн сейчас генеральный секретарь ХДС, который в своей новой политической программе заявляет: «Мы согласовываем наши политические действия с климатическими целями, согласованными в Париже». Что Линнеман и Ко будут делать с этим в избирательной кампании? Будут ли они агитировать за необходимую защиту климата — будут ли говорить со сторонниками ископаемого топлива (двигатели внутреннего сгорания, газовое отопление)? Это тоже часть общей картины.

И что теперь?

На стакато отрицательных записей и отчетов о прогрессе вряд ли можно найти единственный разумный ответ. Скорее две: оптимизм и негодование. Иными словами, уверенно смотреть на динамику перемен и возмущаться разрушительными силами инерции.

Больше новостей читайте на GreenPost.