На 78-й Всемирной ассамблее здравоохранения принято Пандемическое соглашение — что это значит для нас?

20 мая 2025 г. на 78-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения в Женеве страны — члены Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) консенсусно приняли Пандемический договор. Он стал результатом более 3 лет переговоров между государствами, специалистами и международными организациями. Документ должен стать основой для более эффективной глобальной координации, которая позволит избежать ошибок, выявленных во время пандемии COVID-19, и подготовиться к новым вызовам в сфере здравоохранения. О чем страны спорили наиболее ожесточенно — и что этот результат означает сейчас? Об этом рассказывает Die Zeit.

Это должен быть подарок для наших детей и внуков. Так выразился директор ВОЗ Тедрос Адханом Гебрейесус. Пандемический договор направлен на подготовку мира к следующему распространению разрушительного патогена, как это недавно произошло с коронавирусом Sars-CoV-2. В следующий раз страны должны быть лучше подготовлены, действовать более скоординированно и, прежде всего, относиться друг к другу более справедливо. В лучшем случае им удастся предотвратить очередную пандемию с самого начала.

Всемирная ассамблея здравоохранения — высший руководящий орган ВОЗ, в состав которого входят делегации от всех стран-членов. Они годами ждали этого дня. Переговорщики из более чем 190 стран ВОЗ смогли достичь согласия по тексту договора — это не само собой разумеется в то время, когда пандемия коронавируса для многих уже давно позади, а мир давно имеет другие проблемы, которые нужно решать. И в дополнение к этому президент США топчет альянсы глобальной политики здравоохранения.

Именно на этом фоне эксперты сейчас говорят о «вехе», о большом достижении.

Но не все убеждены содержанием этого договора, учитывая многочисленные компромиссы, расплывчатые рекомендации и вопросы, которые остаются без ответа.

Каждое слово на счету

Более трех лет переговорщики в специально созданном комитете боролись с этим проектом, споря по каждому формулированию и выделяя зеленым каждое слово, с которым они в итоге согласились. 

Дух оптимизма, с которым начались переговоры в декабре 2021 года, быстро исчез, когда линии конфликта стали четкими. В частности, вопрос справедливого доступа к вакцинам вызвал напряженность. В мае прошлого года переговоры сначала провалились. А затем США также вышли из переговоров, когда Дональд Трамп объявил, что его страна полностью выйдет из ВОЗ.

Переговорщики не сдались — и в прошлом месяце наконец было достигнуто соглашение о выкупе. Но несмотря на все облегчения, эксперты сейчас критикуют, насколько результат является необязательным, а формулировки расплывчатыми. Поможет ли действительно это соглашение лучше справляться с будущими пандемиями, говорят некоторые, трудно предсказать. В этом отношении договор является одновременно знаком единства и разобщенности. Это показывает, как трудно было находить компромиссы. Это касается даже такой, очевидно, важной темы, как профилактика.

Дебаты по профилактике — и при чем здесь лабораторная гипотеза

Соглашение призывает страны создавать и расширять системы эпиднадзора, чтобы распознавать вспышки заболеваний на ранней стадии. Не только среди населения, но и в животном мире. Это связано с тем, что высокий пандемический потенциал имеют именно зоонозы, то есть инфекции, которые передаются от животных к человеку. Риск особенно высок там, где человек попадает в ранее нетронутые места обитания, где он контактирует с дикими животными и неизвестными патогенами. А также там, где люди содержат сельскохозяйственных животных, которые могут выступать в роли промежуточных хозяев. Поэтому уже давно понятно, что предотвращение пандемии должно учитывать здоровье людей, животных и природы вместе.

Однако эксперты считают, что попытка закрепить этот так называемый подход «Одного здоровья» в пандемическом договоре была в лучшем случае предварительной.

Некоторые правительства препятствуют тому, чтобы этот подход был подчеркнут сильнее, говорит Михаэль Штольпе, сопредседатель Лейбницевской лаборатории по вопросам готовности к пандемии. Это связано с тем, что охрана природы и благополучие животных затрагивают жесткие экономические интересы. Если вы хотите обеспечить свое население продуктами питания, то вряд ли поддержите запрет охоты на диких животных, например. Более того, торговля дикими животными является прибыльной: экспорт древесины из вырубленных тропических лесов и интенсивное животноводство обещают высокие прибыли в краткосрочной перспективе, от которых многие правительства не желают отказываться.

Для некоторых стран пригодилась лабораторная гипотеза, то есть спорная теория о том, что коронавирус Sars-CoV-2 возник не в животном мире, а сбежал из китайской лаборатории.

«Лабораторная гипотеза была использована как аргумент некоторыми странами Глобального Юга. Типа: если вирус действительно сбежал из китайской лаборатории, то весь этот подход «Одно здоровье» излишен», — рассказывает Михаэль Штольпе.

Центральная часть под названием PABS: данные о возбудителях против прививок и лекарств

Разногласия оказались еще больше, когда речь зашла о Системе доступа к патогенам и распределению преимуществ, или сокращенно PABS. Это один из центральных пунктов соглашения и является формой торговли. Она призвана поощрять страны охотно делиться информацией о новых патогенах. Предположим, в стране появляется ранее неизвестный опасный вирус — тогда важно как можно скорее передать образцы патогена и генетические последовательности. Только тогда фармацевтические компании смогут как можно быстрее разработать тесты, лекарства и вакцины.

Однако страны Глобального Юга потребовали кое-что взамен: фармацевтические компании, которые получат выгоду от этих данных, должны пожертвовать ВОЗ 10 % вакцин, тестов или лекарств, которые они разрабатывают. Затем они должны передавать их, в частности, более бедным странам. Еще 10 % компании передадут ВОЗ по сниженной цене.

Эта система призвана предотвратить повторное отставание стран Глобального Юга, как это произошло во время пандемии коронавируса, когда более богатые страны запасались масками, кислородными баллонами и вакцинами, в то время как другие не могли защитить свое население. Вакцины, как бы быстро они ни были разработаны, распределялись крайне неравномерно и в некоторые регионы мира попали очень поздно. В то время как первые люди в Великобритании и Германии получили свою первую дозу в декабре 2020 года, вакцинация в Замбии началась только в апреле следующего года, а на Гаити — только в середине июля 2021 года.

Воспоминания об этом и нарушение доверия оказали значительное влияние на переговоры по соглашению о борьбе с пандемией.

«Некоторые африканские страны и неправительственные организации вели переговоры очень тяжело, потому что они пережили этот дефицит солидарности и теперь еще больше стремятся к справедливости», — говорит Илона Кикбуш, эксперт ВОЗ и эксперт по вопросам глобального здравоохранения Женевского института высшего образования.

Решение есть, но не хватает чего-то важного

Кажется, что сейчас найден компромисс, который обеспечит большую справедливость. Но есть загвоздка: детали PABS еще не доработаны. Нет приложения, которое бы конкретизировало правила. А без этого приложения все соглашение не является окончательным.

«Тот факт, что приложение не было завершено вовремя, также связан с тем, что США вышли из переговоров», — говорит Михаэль Стольпе. Это связано с тем, что США отозвали не только свои деньги, но и своих лучших экспертов, чья экспертиза была чрезвычайно важна для переговоров, и которые сейчас оставляют пробел. Поэтому может потребоваться еще один-два года, а возможно, и больше, прежде чем детали PABS будут окончательно согласованы.

Еще одна загвоздка: около 50 % инновационных фармацевтических продуктов в мире сейчас производятся в США — а они не участвуют в этом пандемическом договоре. Поэтому они вряд ли передадут вакцину ВОЗ. А для других фармацевтических компаний, чьи страны подписали соглашение о пандемии, PABS является добровольной.

«Фармацевтические компании вообще не обязаны участвовать в этой системе», — говорит Стольпе. Поэтому абсолютно непонятно, в какой степени ВОЗ получит вакцины или лекарства в качестве подарков или по сниженным ценам в чрезвычайных ситуациях — другими словами, насколько она вообще может помочь бедным странам.

Насколько щедрыми могут быть компании?

Именно поэтому, говорят многие, тем важнее, чтобы в будущем страны с низким уровнем дохода также могли производить лекарства и вакцины самостоятельно. Но завод по производству вакцин сам себя не построит и не запустит. Странам понадобится огромная поддержка для развития собственных производственных мощностей. Например, от фармацевтических компаний, которые поделятся необходимыми знаниями о том, как безопасно и эффективно производить мРНК-вакцины. Участники переговоров также пытались решить этот вопрос.

Договор о борьбе с пандемией призван облегчить обмен, предусмотрев правила передачи технологий. Это означает, что фармацевтические компании, например, могут передавать свои технические знания, производственные процессы и интеллектуальную собственность компаниям в более бедных странах. Этот вопрос также является деликатным и очень спорным. Некоторые богатые страны ЕС утверждали, что передача технологий должна происходить только на добровольной основе. Они ссылались на право собственности и патентные права. Опасения: обязательства могут замедлить инновации и ослабить местоположение. Страны Глобального Юга выступили против этого: доступ к жизненно важным знаниям не должен зависеть исключительно от доброй воли отдельных лиц.

В настоящее время достигнут компромисс: обмен должен происходить на добровольной и консенсусной основе, говорит Илона Кикбуш. ВОЗ не может никого к этому обязать. Однако, согласно договору, страны также должны иметь возможность принимать другие меры, чтобы обеспечить передачу технологий — если нет желания достичь взаимно согласованного решения.

В целом, этот договор не дает ВОЗ всемогущества, как неоднократно утверждали некоторые критики. Он не вмешивается в национальный суверенитет. ВОЗ не может ни вводить ограничения на поездки, ни объявлять локдауны. В договоре также неоднократно отмечается, что правила должны соблюдаться в соответствии с национальными законами.

Однако это не означает, что соглашение должно оставаться неэффективным.

Важный сигнал

«Этот добровольный характер не следует недооценивать. Это природа международных договоров, и она, безусловно, может быть мощной. Страны берут на себя обязательства, это создает международное давление, а оно, в свою очередь, может создать национальное давление», — говорит Илона Кикбуш.

Поэтому договор о борьбе с пандемией, как многие его видят, безусловно, ценен. Потому что это первый шаг. И потому, что он посылает сигнал. Сигнал от стран, что они не отказываются от многосторонности, что мир не погружается в эгоизм, несмотря на выходки Дональда Трампа.

«С помощью договора о пандемии страны показывают, что ВОЗ работает», — говорит Кикбуш. Что она важна как институция. И кто знает, не вернутся ли США через несколько лет, когда в Белом доме будет другой президент. До того времени, говорят некоторые, мы можем лишь надеяться, что пандемия не вспыхнет именно сейчас.

Однако, в любом случае, пройдет некоторое время, прежде чем договор о пандемии вступит в силу. Это связано с тем, что его все еще должны ратифицировать как минимум 60 государств-членов, когда он будет окончательно доработан.

Когда руководитель ВОЗ Тедрос говорит, что договор — это подарок детям и внукам, некоторым может показаться, что до следующей чрезвычайной ситуации может пройти еще много времени. Но никто не может этого знать. В настоящее время эксперты оценивают вероятность того, что нынешнее население мира столкнется с пандемией, подобной COVID-19, в течение своей жизни, в 38 %.

Больше новостей читайте на GreenPost.