Омикрон и паника. Что нужно знать о новом штамме COVID-19
12469
Сейчас такое множество запросов, писем, комментариев относительно нового штамма коронавируса под названием омикрон, что, несмотря на то, что информации еще немного, я не могу молчать. Поэтому попробуем расставить точки над i, хотя, честно говоря, точек пока немного.
Есть такая страна ЮАР, и в ней долгие годы бушевала эпидемия ВИЧ. В связи с этим в этой стране серьезная сеть хорошо финансируемых и классных вирусологических лабораторий. Именно поэтому в ЮАР могут быстро понять, что происходит с вирусами. В 20-х числах ноября они обнаружили, что у них в стране с начала месяца идет рост заболеваемости коронавирусом. И связан он с уникальным вариантом COVID-19, с которым они раньше не встречались. Первая мысль, которая сразу же возникает, — это, наверное, страшный штамм, надо срочно что-то делать, в разных странах — то здесь, то там уже закрывают границы.
А теперь вдумайтесь — с начала ноября в одну только Европу из ЮАР прилетели примерно 100 000 человек. Поэтому, очевидно, все закрытия и ограничения носят исключительно политический характер. Власти страны, которая из-за нового варианта коронавируса что-то закрывает, кого-то не пускает, боится только одного — что народ обвинит потом в том, что она вовремя на это не отреагировала.
Для информации — в ЮАР привито примерно 25 % населения, основная вакцина, используемая там — Johnson&Johnson. На этом фоне фиксируют рост заболеваемости. Но самое главное — нет роста летальности, и что не менее важно — нет роста потребности в кислороде.
А теперь разберемся, из-за чего паника. Вся эта паника и суета возникли из-за того, что этот омикрон очень не похож на своих предшественников. Линейку коронавирусов удобно иллюстрировать примерами из автопрома СССР. Есть исходный вариант альфа — назовем его ВАЗ 2101. И есть похожие на него модели ВАЗ 21 011, Ваз 21 013, 2103, 2106. А потом вдруг появляется что-то — как ВАЗ, но совсем на него не похоже и называется оно ВАЗ 2108. Видимо, создатели думали, думали, пытались создать что-то уникальное. Так и в природе — неожиданно появилось что-то уникальное. Как же так получилось, что промежуточных вариантов вроде бы нет, а появляется сразу такой вот необычный жук — божья коровка, и он очень сильно отличается от предыдущих божьих коровок? В каких обстоятельствах это возможно, как это произошло?
Здесь нужно понимать, как происходят мутации коронавируса. Есть человеческий организм — крепость. Ее защищают солдаты — наши антитела. Если солдат много, и они сильны, ни один враг не сможет пробить защиту и болезнь не возникнет. Если антител или солдат нет вообще, то есть крепость беззащитна, любой коронавирус вызовет серьезную болезнь. Но если у крепости умеренное количество не очень сильных защитников, тогда произойдет отбор. В крепость смогут пробиться только сильнейшие солдаты из захватнической армии.
То есть, обычным языком, мутации возникают тогда, когда в организме человека защита есть, но она слаба, ее можно преодолеть. И идеальной средой для развития мутаций является организм ВИЧ-инфицированного больного. В нем вирус может существовать (научным языком — персистировать) неделями, месяцами, а может даже годами. Он постоянно меняется, пытаясь пробить эту ослабленную иммунную систему. И вирус с антителами там долго сосуществуют, пытаясь выяснять отношения. И, наконец, в вирусе происходят очень сильные изменения. Например, омикрон по сравнению с той же дельтой имеет более 50 отличий, из которых только 30 приходится на спайк-белок (на основе которого мы формируем вакцины).
Теперь самое главное — сегодня мы можем точно сказать только одно: что ПЦР-тесты, которые выявляют альфу и дельту, могут обнаруживать и штамм омикрон. На сегодняшний день никаких других точных ответов на вопросы нет. Но какая-либо информация, например, об эффективности вакцин, появится в течение 1–1,5 недели. И примерно в течение 1–1,5 месяца мы узнаем все остальное. Что нам нужно узнать? Первое — заразность. Следует сопоставить уровень заразности в случае заболеваемости омикроном по сравнению с той же дельтой. Пока неизвестно. Штамм так быстро распространился в ЮАР, потому что он способен заражать лучше, чем дельта, или возник какой-то прецедент — появился суперраспространитель. Это важно выяснить.
Второе — способность этого варианта заражать вакцинированных и невакцинированных. Третье — непонятная реальная тяжесть заболевания вследствие заражения омикроном. Поскольку на сегодняшний день в ЮАР нет роста летальности и потребности в кислороде, есть надежды на то, что вариант омикрон, который распространяется так же быстро, как дельта, приводит к более легкому течению болезни. И у нас есть шанс на то, что омикрон впоследствии вытеснит дельту.
Относительно симптомов болезни, вызванной омикроном, никакой точной информации тоже нет. Есть данные из ЮАР о том, что омикрон практически не вызывает нарушения обоняния и вкуса, одним из доминирующих симптомов является общая слабость. Но здесь нужно уточнить, что сейчас в ЮАР преимущественно болеют молодые люди, которые обычно переносят болезнь легко.
Самый актуальный вопрос, ответ на который все ждут, — это эффективность различных вакцин по отношению к омикрону. На сегодняшний день мы располагаем информацией о том, что в стране, где 25 % населения привиты вакциной Johnson&Johnson, вирус распространяется, но тяжелого течения болезни не вызывает. И большинство адекватных ученых говорят о том, что используемые сейчас вакцины — в основном векторные и мРНК — хоть и снизят на несколько процентов свою эффективность, но сохранят ее. То есть по-прежнему они будут профилактировать тяжелые формы болезни, защищать от госпитализации и реанимации.
В общем, продолжаем вакцинироваться — это очень важно. Кто еще не привит — прививайтесь, кто привит — думайте о бустерной дозе. Способы исцеления остаются постоянными. Ждем, не паникуем, не суетимся, возможно, на самом деле все не так уж плохо.
